Но он не вернется. Никто не должен знать. Никогда. Сволочь! Он чуть не подставил ее. Но теперь все будет в порядке.

– Сэр, здесь нельзя спать.

Джош улыбнулся. Пришли. Сейчас затолкают в машину, надо хоть повеселиться напоследок:

– А кто спит? – Изображать интонации пьяного не составляло труда: во рту пересохло и язык еле ворочался. – Я тут лежу, никого не трогаю. Пшел прочь.

– Сэр, здесь нельзя лежать.

– Сэм, о чем ты еще с ним разговариваешь? Поднимаем его. Бери под правое плечо, а я под левое. Он на ногах не стоит. Да еще и мокрый весь! Хорошее начало смены. Фу!

Джош почувствовал, как две сильные руки подхватили его под мышки. Бок зашелся болью – похоже, потекла кровь. Хорошо, что рубашка и джинсы черные, никто ничего не заметит на первых порах.

– Офицер, я живу в Гамбурге. Закажите билет на самолет до Германии.

– Сэм, слышал? А ты еще с ним разговаривал.

От боли потемнело в глазах.

– Мое пиво, где мое пиво?

– Хватит уже, отпился, – раздался дружный смех.

Джош еле переставлял ноги, прилагая массу усилий, чтобы не выдать боли. Они не должны узнать. И они не узнают. Марты это не касается.

Утро выдалось пасмурное. Серое набухшее небо нависало над головой как мокрый холст, напитавшийся водой. Марта шла на работу как всегда пешком. Собачий день. Во всех отношениях собачий. Потому что самый главный пес без зазрения совести сбежал. Потому что спряталось солнце и наползли тучи. Потому что не хотелось идти к хвостато-мохнатой ораве.

Проснувшись и выглянув в окно, Марта собиралась позвонить и предупредить, что занята сегодня и не придет. Но неугомонная совесть вцепилась не хуже бульдога. Кому какое дело, что у тебя на душе кошки скребут, иди и лечи собак. Глядишь, они передерутся и всем полегчает.

Марта вяло брела по тротуару. Ну куда он ушел? С такой раной, с температурой. Ведь даже холод не приложили, а сам наверняка не приложит. Олух! Балбес и олух! Кто теперь его перевяжет, кто накормит по-человечески? Марта беспокоилась. Ей нужно его видеть – и точка. Хоть бы дал номер мобильника, что ли. Может, зайти в полицейский участок и справиться, взят ли кто-нибудь по делу об ограблении музея? Если да, то можно будет увидеть Джоша в больнице. Да пускай даже и не увидеть, просто знать, что он под присмотром врачей. Уже что-то.

Но сначала стоит изучит прессу. Марта, отродясь не читавшая газет, подошла к киоску и купила три первые попавшиеся. Искать нужную информацию долго не пришлось: всюду писали одно и то же: нанесен ущерб английскому историческому обществу, которому принадлежит данная коллекция, пахнет ссорой, но до международного скандала не дойдет, поскольку Канада делает все возможное и невозможное для поимки преступников. Сообщалось еще, что действовали профессионалы. Что один из грабителей предположительно получил довольно серьезное ранение. Полиция обращается к населению с просьбой быть бдительными. Но ни фоторобота, ни даже описания Джоша Марта не нашла ни в одной из газет. Значит, пока конкретно на него ничего нет. Или просто не хотят спугнуть. Так идти в полицию или нет? Ладно, собаки подождут, здесь и крюк то небольшой.

Марта свернула в переулок. Участок, кажется, за этим желтым зданием, но она точно не помнила. Последний раз была там, когда у нее угнали машину – подарок Юджина. Собственно, сама Марта ничуть не расстроилась, но брат заставил сходить в полицию и написать заявление. В итоге «вольво» все равно не нашли, а звонками и бумажками всю душу вымотали.

Несколько вялых кустиков, черно-белые машины, люди в форме курят на крыльце – оно. Марта остановилась в раздумье. Может, дело прикреплено к другому участку? И вообще, что она скажет? «Не знаете ли вы парня по имени Джош? Он обокрал музей. Не поможете ли его найти? Очень нужно». Смешно, но Марте действительно не приходило в голову ничего более вразумительного.

И в этот момент где-то рядом как будто послышался знакомый голос:

– Я не собираюсь никуда идти, оставьте меня в покое. Я честный гражданин!

Марта обернулась. Чуть поодаль два копа выволакивали из машины пьяного Джоша. Взяли! Но почему пьяного? Когда это он успел? С их последней встречи прошло не больше четырех часов.

– Я никуда не пойду, – бормотал Джош.

– О бог ты мой! – Один из полицейских понюхал рукав своей рубашки. – Том, я его не поведу, от меня и так уже несет пивом за километр.

– Тебе все равно переодеваться, вот и веди.

– Нет уж, давай ты.

Что-то не похоже на конвой для по-настоящему опасного преступника.

Джош все это время спокойно стоял, облокотившись о дверцу машины, и терпеливо ждал, пока стражи порядка выяснят отношения. Где же он успел так набраться? Марта подошла ближе и присмотрелась. Взгляд блуждающий, но вполне трезвый. Или ошиблась? Нет, темные глаза слишком быстро для пьяного человека улавливают форму и очертания предметов. Джош потянулся к зеркалу заднего вида, изображая, что падает, но легко ухватился за него. Пьяный не соизмерил бы расстояния и непременно промахнулся бы. Что он тут за шоу устраивает?

Полицейские между тем продолжали ругаться.

– Ты же знаешь Дейва, сейчас обязательно потребует, чтобы оформили все бумажки. Я не собираюсь торчать в участке до обеда, пока ты тут будешь прохлаждаться.

– А почему я должен это делать?

– Потому что в прошлый раз тем же самым занимался я.

Губы Джоша искривились в ехидной улыбке.

Черта с два он пьян! Все видит и понимает лучше, чем эти двое вместе взятые. Ну погоди! Будешь знать, как уходить посреди ночи неизвестно куда с продырявленным боком. Хочешь устроить театр одного актера? Факир был пьян и фокус не удался: играть так играть вместе. Марта уверенными шагами направилась к полицейским.

– Ах ты опять напился?! – С этими словами Марта от души залепила своему пациенту пощечину – впрочем, рассчитав силу так, чтобы он ненароком не потерял равновесия. – Значит, опять за старое?!

Оба полицейских разом забыли перебранку.

– Мэм, вы знаете этого человека? – Один из них опять взял Джоша под руку.

– Знаю ли я этого человека?! Очень даже знаю! Больше чем хотелось бы. Вы думаете, он в первый раз вот так? Нет, это у нас хроническая форма. – Она опять замахнулась на Джоша, но не ударила, боясь, что он просто завалится, и обратилась к Тому. – Офицер, могу я вас попросить об одолжении?

– Да, конечно. – Высокий мужчина лет тридцати пяти выглядел более сговорчивым, чем его напарник.

– Вы ведь еще не оформляли бумаги на это чучело? – Марта мотнула головой в сторону Джоша. – О задержании пока знаете только вы?

– Да.

– Тогда не отдадите ли вы его мне? Вам меньше работы, а я сэкономлю на штрафе до следующего раза, когда его придется забирать очередной раз.

– Конечно-конечно, – в один голос заявили полицейские. – Забирайте. Мы вас не видели, вы нас тоже. Только в следующий раз присматривайте за ним получше. В городе полно мест, где можно напиться без риска оказаться в полиции, но ему понадобилось дебоширить в Гэстауне.

– Это кто дебоширил? – не вынес клеветы Джош. – Это я дебоширил?!

– А ты помолчал бы лучше! – резко одернула его Марта.

Полицейские, которые рады были избавиться от вонючего шатающегося арестанта, быстро сели в машину и укатили в спешном порядке. Теперь Джош и Марта, можно сказать, остались наедине, если, конечно не считать людей на улице. Но особенно любопытных среди прохожих не наблюдалось.

– Могу я узнать цель твоего визита в участок? – Марта, не спрашивая разрешения, взяла руку Джоша и положила себе на плечо. – Держись. Если тебе нужна информация по делу, для этого не обязательно лезть в полицию. Купил бы себе газет. Идем. Аккуратно. – Она сделала шаг вперед, но Джош не двинулся с места.

– Я никуда не пойду, – изрек он, глядя в сторону. Лицо было серьезно, карие глаза упрямо уставились в одну точку. – Я сам влип, сам и выкручусь. Не нужно мне помогать. Вы и так слишком много сделали и рискуете стать соучастницей преступления.